Конечно, он не заслужил такой участи. Эррил попытался найти слова, чтобы попросить прощения, но вспомнил, что так и не узнал, как звали мальчика. В старинных книгах я читал о необходимости пролития именно невинной крови. Но почему пролить ее пришлось именно мне! У всех есть в жизни груз, который надо нести. Времена наступили темные, и если мы молимся о грядущем рассвете, то нам надо встать на колени, не думая о том, как ноют наши кости и как болят жилы. Я взлом страниц знакомства и молился, но ктонибудь услышал! Эррил закрыл ладонью искаженное лицо ребенка. И кто услышал этого мальчика? Тропа, которой ты идешь, полна сердечной боли и печали. И не могу сказать, что дальше будет проще. Мое сердце остыло много столетий назад.
Оно огрубело и ожесточилось за пять столетий, но на этой тропе я обещаю тебе, слышишь! Эррил сморщился, как от боли. Он совсем не хочет снова обрести свое сердце этой боли ему не вынести. Эррил поднял голову и снова обратил внимание на ставший уже привычным шум. Гоблины шипели гдето поблизости. Итак, снова враг и снова бой. Но шипенье все же доносилось со всех сторон.
А мы стоим на слишком открытом пространстве. Лучше бы нам оставаться в туннеле. У нас нет даже оружия. Но они загнали нас сюда не для убийства, ибо могли это сделать уже сколько угодно раз еще на пути. Теперь он стоял с грозно поднятым мечом в руке, и лезвие сверкало так ярко, словно торжествовало победу и славу. А вот теперь сразимся! Довольно постыдно прячущихся теней и угрожающего шипения! Этого вовсе не нужно, раздался вдруг незнакомый голос. Эррил резко обернулся, готовый пронзить любого, но навстречу ему из второго прохода вышла небольшая скрюченная фигурка. Это оказался согбенный и заросший седыми волосами старик, жмурящийся от яркого света. Он подошел ближе, и все увидели, что на нем лишь нижнее белье, все в взлом страниц знакомства и прорехах, а сквозь них видно тело, покрытое застарелыми шрамами от когтей. Старик хромал, правой руки не было до локтя, а незажившая рана представляла собой воспаленную розоватую массу.
Но при этих словах в зал из обоих туннелей ворвалась толпа гоблинов и прижалась к ногам старика, будто робкие нервные тени. Отовсюду на них смотрели красные огненные глаза. Старик отбросил с лица грязные сальные волосы и явил взорам собравшихся изможденное лицо, изувеченное шрамами. Нос тоже был оторван и зарос криво, не было и глаза.
Руки у него ходили сами по себе.
А брат твой никогда не был таким жестоким. Во всяком случае, когда мы виделись с ним в последний раз. Что это за сумасшедший! И откуда он здесь? Так вы живете со скальными гоблинами? Так вы знаете их язык! У меня было много времени, чтобы его выучить. Эррил, наконец, справился с собой.
